Для связи с писателем- sbs115@yandex.ru

От Автора

В каждой здравой мысли, так же как и в каждом деле или в любом производстве, есть своё понимание и своё начало, некая отправная точка отсчёта, от которой начинается движение вперёд, как у каждой реки имеется свой исток, где маленький ручеёк вырывается из недр земли на просторы, постепенно по ходу своего движения набирает силу и превращается в полноценную полноводную артерию, на берегах которой берут своё начало другие процессы и разбегаются в разные стороны, чтобы продолжить уже своё непосредственное движение. На мой взгляд, именно в данной последовательности и закономерности заключается основная сущность и смысл всей нашей жизни на земле. По правде говоря, я совсем не представляю себе какое-либо предприятие или начинание без развития и движения вперёд. И если вспомнить свою трудовую деятельность, а мне посчастливилось работать в очень серьёзных государственных компаниях и коллективах, и проанализировать этот путь, то я однозначно прихожу к выводу, что мне было интересно и плодотворно работать именно там, где основное внимание и все стремления были нацелены на развитие и движение вперёд, и совсем безрезультатно там, где наблюдалось состояние непонятного для меня застоя и покоя тихой гавани. В таких компаниях я, как правило, старался долго не задерживаться и не работать. Не покидай меня, печаль. Так я решил назвать свой очередной, четвёртый, сборник стихотворений, на подготовку которого у меня ушло чуть больше года. Работа проходила волнообразно и неоднозначно. Муза с вдохновением то приходила, и всё было относительно легко и просто, то на время пропадала, и дни мучительно и медленно тянулись, и казалось, что вот наступит конец моей творческой деятельности, но вдруг наступало утро и на горизонте загоралась утренняя заря, дело спорилось, и движение продолжалось, появлялись новые произведения и работы.
Не покидай меня, печаль» – это примерно шестьдесят абсолютно новых стихотворений, написанных за год, совсем небольшая из четырёх частей поэма, которую я традиционно
посвящаю своему кумиру и любимому поэту С. Есенину, к творчеству которого я постоянно обращаюсь, чтобы почерпнуть в нём силы, а также первая моя проза, в виде рассказа «Яшка», который мне дался ох как непросто.
Но, несмотря на это, по ходу написания рассказа всё было очень интересно, познавательно и поучительно, потому что
в своём рассказе я опирался на события, которые происходили в нашем селе в шестидесятые годы, а это более сорока
лет относительно их начала. И чтобы восстановить эти события и обстоятельства, понятно, что мне приходилось по крупицам собирать данные из воспоминаний коренных жителей нашего села, которые были их свидетелями и участниками. И мне было волнительно и в то же время радостно до слёз,
когда я видел их глаза, в которых, я не побоюсь сейчас этого повторения, загорались ясные зори и практически все и всегда улыбались, улыбались и ещё раз улыбались. И я точно
знаю, что теперь они очень ждут этого рассказа на страницах моего настоящего сборника.
Однако если отталкиваться от классического понимания и формы изложения данного произведения, то, по правде говоря,
получился всё-таки не рассказ, а некое творческое повествование с моими философскими рассуждениями, но это первый
мой опыт и первая моя проба в написании цельной прозы. Какой он, этот рассказ, опять же судить вам, моим читателям, но очень хочется, чтобы он понравился, а самое главное, вернул всех в те далёкие времена и восстановил память, без которой не может быть никакого движения вперёд, как бы кто меня в этом не убеждал. Потерявший память, кем-бы он ни был на этом свете, теряет всё. Это моё коренное, ключевое убеждение по жизни, и я бы здесь высказался значительно проще и определённее, это моя жизненная истина и моё человеческое кредо, и очень хочется надеяться, что так мыслю не только я один, но и многие другие. Шестой год моего творческого пути, если не считать год в начале восьмидесятых на втором курсе обучения в институте, когда были написаны первые стихи. Год творчества, который, не успев начаться, резко оборвался, по необъяснимым для моего понимания причинам, о чём теперь приходится только сожалеть, хотя о чём сожалеть, если это было начертано судьбой, которая нам чаще всего неподвластна, и в одночасье способна, не посоветовавшись, резко развернуть события и изменить всё. Вот и теперь, надо заметить, что институт, в котором я учился, уже не институт, а финансовый университет при Правительстве РФ, хотя здание с учебными аудиториями находится всё там же, в Москве, на улице Кибальчича. В прошлом году, где-то ближе к середине лета, по своим творческим делам я заезжал в Книжную палату РФ, которая находится на Звёздном бульваре, а это буквально напротив нашего старенького института, аккурат через проспект Мира, и не смог отказать себе в удовольствии заглянуть в свою альма-матер, вдохнуть в себя тот далёкий знакомый до боли святой воздух науки.
Как раз было время каникул, но, как ни странно, я увидел всё то же целеустремлённое движение молодых людей и вспомнил восьмидесятый год, год моего поступления в институт и год всемирной Олимпиады в Москве, и реально, уходя из стен института, летел на крыльях с ощущением и чувством такого вот, вновь народившегося человека, оставшись встревоженным и одухотворённым от накрывших меня воспоминаний. И здесь уместно будет вспомнить одну историю. Мне часто задают вопрос: «Почему твой псевдоним Сергей Сенин?» Так вот он родом именно из этих институтских мест. При поступлении в институт собственного жилья в Москве у меня не было, и я жил по ходу обучения в общежитии института, как мы его ещё любя называли общагой, на улице Бориса Галушки, примерно в десяти минутах пешего хода до здания института. И именно в общежитии я и написал первые стихи, которые сохранились и попали в мой первый сборник стихотворений. Иногда я сам или кто-то из моих друзей читали их по вечерами в своём институтском кругу, а если учитывать, что в общежитие заходили практически все, кто учился и работал в институте, по каким-то своим делам, то естественным образом по всему институту, и похоже не только, поползли слухи о появившемся здесь поэте по имени Сергей, и, понятное дело, что Сенин.


Существует и ещё одна история, которая связана с этим псевдонимом, случившаяся со мной в стенах Московского художественного института имени В. И. Сурикова, где учился мой товарищ с удивительной судьбой, родом из одной из деревень под Белой Колпью, Шаховского района, с которым мы познакомились во время обучения в финансовом институте и впоследствии вместе некоторое время работали в энергетике Советского Союза, я во Всесоюзном обьединении, он же в крупнейшем Тресте, входящем в состав этого Обьединения. Примерно в тридцать с лишним лет от роду, после 5–7 лет работы по специальности, полученной в финансовом институте, мой товарищ принял решение, и бросил свою профессиональную деятельность, и поступил, как он её называл, в Суриковку на скульптурное отделение, закончил её, реализовав свою давнишнюю мечту, став воятелем-скульптором, но это уже совсем другая история, которую я, даст Бог, сумею рассказать в следующем своём повествовании.
Многие основательно удивляются, когда узнают о том, что я некоторое время работал в СМИ, в том числе в Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании, не являясь при этом журналистом или каким-то другим медийным работником. И когда я называю свою настоящую профессию и показываю свои сборники стихов, находят в этом что-то необычное, необъяснимое и очень странное, хотя странности здесь действительно существуют, с учётом временных рамок, но, как видите, такие странности в жизни происходят не только со мной одним, в том вам наглядный пример с моим старым другом, которого уже, к сожалению, давно нет в живых. Были и другие примеры подобного характера в моей жизни. Прошло несколько лет, как я уже не работал в СМИ, не помню, кто из знакомых позвонил и сообщил, что в районе Бусиново в Москве живёт пожилая женщина, которая совсем неожиданно на старости лет стала писать басни, причём хорошие басни, и попросил помочь. Чем и как помочь, я не имел абсолютно никакого понятия и представления, но меня заинтересовала эта история. Я созвонился и приехал на встречу к этой женщине. Меня встретила достаточно пожилая хозяйка дома. Я спросил, как мне к вам можно обращаться, она ответила: «Зови меня просто тетя Валя» – и рассказала свою ис- торию, как примерно год назад к ней неожиданно пришло необъяснимое, не оставляющее в покое жгучее чувство и она стала писать басни, что теперь каждый день, выходя на прогулку, она обязательно берёт с собой ручку и записную книжку, потому что, как она выразилась, только ей стоит присесть на лавочку, в голове её начинают кружить мысли в виде басен, которые она едва успевает записывать. По виду тёти Вали было заметно, что она давно и серьёзно болеет и неважно себя чувствует. Она с трудом передвигалась по квартире, и было невооружённым глазом видно, что ей очень непросто. Она принесла свою папку с баснями, сказала, что их накопилось около полусотни. Я прочитал несколько и был буквально ошарашен, потому что басни мне очень понравились, а самое главное, я почувствовал, что от них повеяло, скажу так, таким крыловским басенным духом. Сам стиль, манера и строй их изложения были так похожи на басни И. А. Крылова, что я не сразу смог сориентироваться и некоторое время находился в замешательстве. Басни действительно были очень схожи, единственное, что их отличало, это слова с поправкой на настоящую действительность, потому что часть слов, используемых тетей Валей при написании своих басен, в разговорной речи во времена великого баснописца просто не существовала в обиходе.
Я, плохо понимая для чего, но с позволения тёти Вали, отобрал с десяток наиболее понравившихся мне рукописных басен, а она так же, как и я, писала только от руки, и обескураженный уехал. Через какое-то время я решился и позвонил Николаю Карловичу Сванидзе, с которым вместе работали в телевизионной компании, и рассказал историю тёти Вали, и задал извечный традиционно русский вопрос: «Что делать?» Он ответил, что не является специалистом или критиком в данной области, при этом не советовал заниматься этим вопросом, рассказав уже историю своей тёщи, которая в своё время написала и опубликовала сборник стихотворений, которым, как он образно выразился, они сейчас на даче растапливают камин. Но я не успокоился, потому что ответа на вопрос в моей голове не было, и я решил позвонить поэту-песеннику Андрею Дмитриевичу Дементьеву, с которым также работал на телевидении. Он в тот момент находился в Израиле в корреспондентском пункте, который возглавлял, и ещё раз,
уже ему, рассказал историю тёти Вали. По ходу разговора Андрей Дмитриевич сразу задал один вопрос: «Сколько лет тёте Вале?» Я ответил, что на вид похоже глубоко за семьде-
сят. Он, как мне показалось, без особых размышлений чётко и однозначно сделал вывод, что творческий потенциал тёти Вали невелик и что этот её творческий порыв скоро закончится. Он что-то пытался мне ещё разъяснить, но я плохо по истечении лет помню его слова, но их смысл заключался в следующем, что портал, такой некий дар, открывается многим, но он не вечен и имеет определённый срок, и в данном конкретном случае ему всё было ясно. Но сама история его
заинтересовала, и мы договорились, что через пару недель он прилетит из Тель-Авива в Москву по делам, мне позвонит, и мы встретимся. И здесь я немного хочу отойти от сути вопроса и скажу, что мы не так часто встречались с Андреем Дмитриевичем по
ходу работы в телевизионной компании, поскольку основное время работы он проводил в командировках в своём корпункте за рубежом, освещая события Средней Азии и Ближнего Востока, но когда прилетал в Москву, частенько заходил ко мне обсудить ту или иную рабочую проблему, и я не помню ни одного разговора, тем более встречи, когда бы мы вели с ним беседу о литературе и поэзии. Я, безусловно, знал, что он поэт-песенник, который известен на всю нашу страну и не
только, но не более того, видимо, насущные повседневные дела донимали так, что поговорить о чём-то другом, в частности о поэзии, практически не было никакой возможности и времени И вот теперь, когда я сам пишу и издаюсь, и вспоминаю эти встречи, то очень жалею об этом, потому что сама судьба предоставляла такой шанс общения с известным, «настоящим» поэтом и при этом ни слова не было произнесено о поэзии. Обидно, конечно! И в то же время я замечаю и не пе-
рестаю удивляться, какие всё-таки странные вещи с нами происходят, как меняется ситуация и обстоятельства вокруг нас, а мы чаще всего являемся только участниками и свидетелями этих событий. Теперь я думаю, будь он жив, нам было бы о чём поговорить, и что-то мне подсказывает, что мы бы смогли найти общий язык и понимание в части поэзии.

Но время ушло, и Андрея Дмитриевича уже, к сожалению, нет в живых, как и многих моих друзей и товарищей. Но звонка от Андрея Дмитриевича я так и не дождался, через какое-то время вернул тёте Вали её рукописи с баснями, успокоился и стал забывать эту история, но вот сейчас, когда я пишу эту статью и рассуждаю о странных вещах, происходящих в творчестве, я её вспомнил и решил изложить в своих строках, потому что, на мой взгляд, в этой истории не всё так просто и ясно. Где-то, когда-то, видимо, от тех же людей, которые познакомили меня с тётей Валей, я слышал, что она печаталась в местной районной газете или каком-то издательстве, но больше о дальнейшем творческом пути тёти Вали мне, к сожалению, ничего не известно. И ещё о странностях. В конце августа прошлого, 2024, года, я проездом, совершенно случайно, побывал в усадьбе матери Натальи Гончаровой, супруги А. С. Пушкина, которая находится в нашем Волоколамском районе Подмосковья, в селе Ярополец, и так чудесным образом совпало, что как раз в этот день у Натальи был день рождения. Я зашёл на территорию имения, которое сейчас принадлежит МАИ, и где институтом оборудована учебно-оздоровительная база отдыха. В головном здании группа во главе с поэтессой, назову только её имя, Татьяной как раз готовилась к проведению праздничного вечера в честь дня рождения, и у нас завязался разговор относительно поэзии, в котором неожиданно был затронут вопрос о портале, который открывается людям творчества. В разговоре участвовало несколько человек, кто-то верил в наличие портала, и что он может по непонятным причинам на время открыться и также пропадать, кто-то нет. И меня это обстоятельство сильно задело и заинтересовало, тем более, что это был не первый случай, когда упоминался портал, первый раз в телефонном разговоре с Андреем Дмитриевичем, и я стал размышлять и соотносить всё это, применяя к себе, имея в виду, что первое начинание и первые рифмы ко мне пришли в 1981 году и примерно через год я их неожиданно на время потерял. И вот наступил 2019 год, год второго пришествия музы с открытием нового или того же самого портала. Я до сих пор задаю один и тот же вопрос: что это за череда событий, и с чем она связана? И не нахожу никакого ответа и думаю, что на этот вопрос точного ответа нет и не может быть в принципе, потому что это выше человеческого разума и наверняка связано с какими-то потусторонними силами. Но с какими? Я человек неверующий и тем более небогомольный, но определённая последовательность и истина здесь существует, и она однозначно есть, только наверняка никто и никогда этого не разгадает, и всё это останется загадкой или просто странностью. Пусть каждый сделает свой вывод и сам решит, что ему ближе.
При редактировании своей вступительной статьи к второму сборнику стихотворений «Осташёво» в конце лета 2022 года меня, как молния, поразила одна дата, когда я натолкнулся на неё. 1891 год. Это первый год плодотворной работы великого князя Константина Константиновича Романова, творческий псевдоним которого «К.Р.» известен многим любителям литературы и поэзии, хозяина нашей осташёвской усадьбы, летней резиденции его семьи, с которой связана целая эпоха жизненных событий семьи Константиновичей. Именно здесь в уединении ему удавалось выкроить время и посвятить его занятиям поэзией и драматургией. Меня буквально ударом тока сбило с ног это странное совпадение, ведь первые свои стихи я написал в 1981 году, на втором курсе обучения в институте. Как относиться и воспринимать данный факт и данные обстоятельства, честно говоря, я не знаю. Но здесь поневоле поверишь в странности и мистику, так как однозначного ответа у меня нет и, ещё раз повторюсь, быть не может. И последнее. В 1981 году, как я уже отмечал выше, у меня произошёл небольшой короткосрочный всплеск моей творческой активности, который я резко утерял практически на сорок с лишним лет, а затем наступил апрель 2019 года, когда появилось уже новое влечение, более основательное и плодотворное, по результатам которого я сейчас готовлю эту вступительную статью уже к своему четвёртому сборнику.
И в данной ситуации следует обратить внимание ещё на одну история, связанную со странностями и мистикой в творчестве.

В начале 2019 года в дорожной аварии погиб наш осташёвский, практически неизвестный поэт Виталий Губанов, автор двух сборников стихотворений и прозы о себе и своей деревне Глазово: первый сборник «Крестьянская исповедь», год издательства 2011 год, и второй «Живу я здесь», 2016 год. Два шикарных обжигающих сборника о земле, о деревне и жизни крестьянина на земле, о красоте окружающей природы и добрых деревенских людях. Особенно красочным и удачным получился второй сборник. Я не критик и не литературовед, но позволю себе высказать своё личное любительское мнение о том, что наша великая поэзия школы пушкинского направления – поэзия Н. А. Некрасова, Ф. И. Тютчева, А. А. Фета, самого А. С. Пушкина и многих других, и этот список можно продолжать, закончилась на творчестве С. Есенина, но хочется надеяться, что всё-таки не закончилась, а на время прервалась. Конечно же, были одарённые талантливые поэты Серебряного века, были декаденты и другие, уровень поэзии которых я бы не стал переоценивать, потому что великих среди них, на мой взгляд, точно нет. Был и Р. Гамзатов, был и Н. Рубцов со своей лирической летящей поэзией, вот именно с ними в единый ряд я бы и поставил нашего Виталия Губанова, потому что его талант и поэтическое мастерство однозначно выделяются и заслуживают этого. Я так аккуратно стараюсь высказывать своё мнение о его творчестве на фоне нынешней поэзии, чтобы не попасть под критику, но красота его изложений от земли, его несомненная любовь к земле и всему земному, его душевные переживания, которые отражены в творчестве, заслуживают глубокого уважения и широкого признания, хотя, скорее всего, он так и останется неизвестен, и это, я считаю, большая потеря для поэзии в целом.

Но довольно о творчестве Виталия Губанова. 2019 год. Что это за год для него и для меня? Почему именно в этот год и именно после его смерти я возобновил своё творчество, которое, надеюсь, будет продолжаться? Что это – мистика или какая-то закономерность, а может быть, это связано с пресловутым порталом, о котором говорили А. Д. Дементьев и другие люди? Портал, который без стука и разрешения приходит и будоражит душу, не давая покоя ни днём, ни ночью, то неожиданно, в одночасье пропадает. Как это всё понять и осознать? И неужели, если что-то кружится в голове, знай себе без разбора пиши и пиши. Но, конечно же, нет. Хочется не просто писать, а писать хорошо, заинтересованно, писать не только для себя и своего узкого круга родных, друзей и знакомых, а так, чтобы твоё творчество было востребовано и у других людей.
В этом, на мой взгляд, и состоит ценность поэзии в целом, с её обязательной красотой и лихим размахом, но здесь, безусловно, должно присутствовать осознание этого процесса, процесса земного, истинного, который может исходить только от всевышней благодати, а наше творчество, видимо, всего лишь навсего последствие этой благодати извне, её производное мысли и движения.
Берегите себя, храни вас Бог.

Конец марта 2025 года

* * *

«Ночь, улица, фонарь, аптека».
Безмолвие студёных вод,
Картины вещего Эль Греко
И Черного квадрата код.

Нам в жизни не познать причала.
Горят желанием огни,
С рожденья, с давнего начала
Бегут в наречиях наши дни.

Бегут, и их не остановишь,
И лишь забольная печаль,
«Ночь, улица, фонарь, аптека»
Зовут в полёт и манят в даль.

* * *

Мне говорят, оставь Россию,

Оставь единственную Русь.

Забудь рассветы золотые,

Закатов трепетную грусть.


Полей просторы, косогоры

И леденящий звон ручья,

Избы родной с покатом

створы,

Ночные трели соловья.


Забудь речные переправы,

Черёмухи опальный дым.

Забудь, как ветрено шумят

дубравы.

Забудь, что был ты молодым.


Закрой на ключ былую душу

На перекрёстке трёх дорог.

Испей до дна хмельную чашу,

Забудь, что есть на свете Бог.


Отдай врагам на растерзание

Звезды небесной благодать.

Продай святое заклинание,

Что в колыбель вложила мать.


Живи беспечно, беспечально,

Пиши всем оды как-нибудь.

Венец отчизны обручальный

Сорви с чела и Русь забудь.


Я среди ночи пробудился

В пещерном ледяном бреду.

Какой же бес в меня вселился

На встречном бешеном ходу?!


И второпях поставив свечи,

Так долго сон не мог понять,

А за окном резвился вольно

ветер

И в образах светилась Мать.


Светилась светом

безмятежным,

По воле Божьей без огня.

Так на заре строка

с пера скатилась:

«Русь величавая – навек

судьба моя».

13.05.24

* * *


С. Есенину


Огонь твой ещё не угас,

Хотя нет тебя давно –

Огонь летящих фраз –

В них всё предрешено.


Забольная печаль

И широта полей

Летят по свету вдаль,

Как стаи журавлей.


Летят во все концы

На крыльях без преград.

Надрывно бубенцы

В хмельной тоске звенят.


Ты разослал гонцов

На запад, на восток.

Твои предания слов

Как воздуха глоток.


Как вешний ветерок

На утренней заре –

Проводники дорог

И слёзы на одре.


Летят твои слова

На север и на юг –

Народная тропа

Их замыкает круг.

30.12.24

А. АХМАТОВОЙ



Я не смею с тобой говорить,
Упираются мысли в начало –
Дней, когда мы искали

причала,

А сегодня утеряна памяти нить.

Я не стану тебе говорить
Те слова, что всех в мире

дороже,

Ты их помнишь, конечно,

но что же.

Жизнь течёт, и так хочется жить.

Я не стану тебя умолять –
Есть одно утешение – дорога.
Не суди меня, милая, строго.
Что со странника грешного

взять?!


Я сегодня прощаюсь с тобой,

В забытьё ухожу, в никуда...

Наши встречи хранила звезда,

Но наш путь был растрачен

судьбой.


И уже не вернусь, не проси.

Береги своё сердце и душу,

Я твою колыбель не нарушу,

Ты в ней свечи свои не гаси.


Да, быть может, сумеешь

простить.

В дом войдёшь,

не дождавшись ответа,

Нет его у повесы-поэта,

Но как всё-таки хочется жить.

10.03.24

ДЛЯ А.Л.С.



Нет у поэта зеркальности точно.

Нет и не надо искать.

Но муза вселенной, она

так порочна,

То в бездне зайдётся,

то вспыхнет опять.


Зажжёт горизонты зарёю высокой,

Звучанием ноты в ночи,

И мёдом елейным

наполнит все соты,

То вдруг, как звезда, замолчит.


Огнём полыханным

разбудит сознание

И в прах разметает покой.

То холодом лютым

навеет терзания,

И след свой накроет пургой.


На ясной поляне

с жемчужной росою

Рассыпет наземь красоту.

Забвеньем времён

и голодным застольем

Расстелет в полях немоту.


Попутным потоком

пригонит прохладу,

Умерив хандру и жару.

С пригоршни раздолья

раскинет свободу,

И смерть не страшна на юру.


Нет у поэта тщеславия точно.

Есть крест и больная душа.

И муза с небес не бывает

порочна,

Когда её плоть хороша.

05.08.24

* * *



Не покидай меня, печаль,

Ты мне на паперти досталась,

Так мало звёздных

дней осталось,

Но в путь зовёт земная даль.


Не отпускай меня, тоска,

Тоска к единственному краю,

Тобой живу, к тебе взываю –

Ты как прозренье глубока.


Ты, как небесная царица,

Размахом лет обнажена,

И ровной поступью полна

На глади дней реки старица.


Нелёгок в жизни звёздный

путь.

Свет отражает прегрешения,

Размерен век

в одно мгновение,

И бренна тем земная суть.


Не оставляй меня, печаль,

Возьми с собой, тоска-дорога.

Я странник вечный от порога.

Ссуди мне сил, земная даль!

30.01.25

* * *


К 225-летию рождения

Великого поэта А. С. Пушкина


На поднебесной грядке

Без крайних берегов

Играет солнце в прятки

В проёме облаков.


Его лучи косые,

Просматривая высь,

Раскатами, крикливо,

На круги ́ понеслись.


Летят себе на встречи,

Трубят во все концы –

Посланники предтечи –

Крылатые гонцы.


Спешат многоголосо –

Рубаха нараспах,

Вещают беспристрастно,

Как звонкий, вещий птах.


Трезвонят без управы

В пылу благих речей,

Их дар строкой ложится

В безудержный ручей.


Ручей добра и света,

Как ранняя заря,

И своды вековые

Земного корабля.


На каждом полустанке

Несут по свету весть,

Не праздную хмельную –

Земле хвалу и честь.


На грядке поднебесной,

Размеренной межой,

Играет солнце в прятки

С ребяческой душой.

Май-06.06.24

* * *



Шли бродяжки лесом, полем,

Шли на зов колоколов.

Не за деньги, вольной волей,

Мимо сёл и хуторов.


Провожали их старухи,

Грош давали, хлеб и соль.

Лишь бы не было разрухи,

Унимали в сердце боль.


Только б в поле колосилась

Рожь в прибыток каждый год,

И корова отелилась,

Только б не было невзгод.


Шли бродяжные, молились,

Кто-то немощен был – хвор.

Люди избами рядились,

Затевали разговор.


Как на праздничные святки

На фураж был падок спрос,

Про застольные достатки,

Чтобы выдался покос.


Чтобы с верой жили в мире –

Упаси Бог от войны.

Чтобы ладили, любили –

Сглаз пожгли от сатаны.


Шли просёлочно бродяги,

Под ногами голь и пыль.

Свалы, реки и овраги,

Да шумел степной ковыль.

29.08.24

* * *



Я не могу себя понять,

Когда взываю к небесам,

Когда порой,

внимая снам,

По лону вод иду гулять.


Зачем, когда и почему

Мне выпала земная честь

И незапамятная лесть,

Известно Богу одному.


К чему слова, когда пусты

Минуты, годы и века,

Когда зловещая рука

Разводит памяти мосты.


И грозный совершится

суд

В пустынной ночи наяву.

Как знать, быть может,

я смогу

Свой праведный

исполнить труд.


Пусть благоверная печать

Ночную душу исцелит.

За грех пропащий

Бог простит.

Я не могу судьбу понять.


Я не хочу судьбе вменять,

Когда пустоты в небесах,

Когда порой

в зловещих снах

Мне одному не устоять.


Я не могу на жизнь пенять.

Мне всё открыли небеса,

Их стай извечны голоса,

Во мне их сущая печаль.


Мне так отрадно

в небесах!

17.03-18.03.25

К Н. (НЕГИНОЙ)

1



Девчата меня любили,

И я их всех обожал.

Сердца мне свои дарили,

И я их нахально крал.


Всё было легко и просто,

Я не любил ни одну.

Я был в океане остров,

Но как-то пошёл ко дну


Мы встретились

оба взглядом,

Меня ослепил твой свет.

Казалось, что вот

она рядом,

Любовь в восемнадцать

лет.


Нам звёзды в ночи светили.

Мы верили,

что она навсегда,

И вместе глаза закрыли,

Нас вдаль понесли поезда.


В страну, где шальные

закаты

Пылали, как звонкий май,

С ним мы в этот миг

улетали куда-то

Под крик журавлиных стай.


Парили под облаками

Птицей вешней в два крыла.

Рассвет обнимали руками

И горных вершин купола.


2


Но вдруг наступила осень.

Прошли косые дожди.

Я стал тебе вовсе не сносен.

Ты взглядом сказала:

«Не жди».


«Не жди. Я не знаю ответа,

Но в сердце погасла звезда».

Я долго искал наше лето,

Но нас развели года.


Что было, лишь знает ветер.

Мы не встречались с тех пор.

Я больше ни с кем

на рассвете

Не видел вершин снежных

гор.


Осталась глубокая рана

С тех давних далёких лет.

Зимою метели рьяно

Твой лик заметали и след.


Шли года, целая вечность,

Не старили память мою.

Походку накрыла

беспечность,

Но что же, я узнаю.


3


Ты любишь меня, как прежде.

Любовь столько лет берегла.

В безудержной горькой

надежде

Себя сжигала дотла.


Бессонными ночами

Молилась на образ святой,

А годы сжирало пламя,

Да плыл туман над водой.


Я молча стоял у калитки,

Как в те восемнадцать лет,

И верил, что в белой накидке

Твой вновь распознаю след.


Я ждал. Звёзды падали с неба.

Твой сад был безмолвен

и пуст.

Скатилась былая нега

На склоны

воскреснувших чувств.


Вдруг время остановилось,

И я не поверил глазам.

Твое мне видение явилось,

Но я вам его не продам.


4


Всё стало, как прежде,

легко и просто.

Я понял, любил лишь одну.

Я был в океане

загадочный остров,

Где и встретил свою весну.


С тобой мы встретились

взглядом,

Но ты опустила глаза.

Пронзительным звездопадом

В ночи прокатилась слеза.


И встреча прошла,

как одно мгновение.

Твой лик был желанен и мил.

И сердце признало его

дуновение,

И я его вновь открыл.


«Не жди, – я услышал

твой голос –

Прошло уже сколько лет.

Не вызрел на ниве наш колос».

И я утерял твой след.


Жестокое горькое пламя

Меня, как вулкан, обожгло.

Остались лишь память, и имя,

И дней золотых тепло.


Какие теперь

могут быть сомнения.

Былого назад не вернуть.

Во тьме, как мираж,

растворилось видение

И болью сщемило грудь.


«Далёкие милые были.

Тот образ во мне не угас.

Мы все в эти годы любили,

Но, значит, любили и нас».

19.10-22.10.24

Читать полностью на Литрес
Понравилось творчество?
Напишите свои мысли, если они остались после прочтения моих работ